Как власти подталкивают российскую банковскую систему к кризису и что ждёт вкладчиков

Послушай власти и сделай наоборот

Банк России исключил возможность заморозки банковских вкладов.

«Эта идея абсурдна, — объясняет регулятор. — Помимо того что это грубейшее нарушение права граждан и компаний распоряжаться своими активами, подобный шаг подорвет основы банковской системы и финансовую стабильность страны. Банки привлекают свободные средства населения и компаний. Только благодаря этому они способны выдавать кредиты заемщикам.

Если заморозить вклады, ограничить возможность для граждан и бизнеса распоряжаться своими деньгами, никто не готов будет держать деньги в банках. И это тут же поставит крест на возможности банков кредитовать экономику. Совершенно очевидно, что в любой рыночной экономике, составной частью которой является банковское кредитование, подобный шаг немыслим».

Проблема в том, что такие заявления часто только больше пугают людей. Те, кто не помнит знаменитое ельцинское «девальвации не будет» в 1998 году, наверняка видели, как за месяц до полномасштабного конфликта российский министр иностранных дел Сергей Лавров сказал, что Россия не нападет на Украину: «Вы утверждаете, что мы собираемся напасть на Украину, хотя мы уже многократно объясняли, что это не так». Так стоит ли верить Центральному банку больше, чем Министерству иностранных дел?

В экономической теории тоже можно найти подтверждение опасениям. Если денежно-кредитная политика предсказуема, то компании и люди учитывают ее в своих ожиданиях и корректируют поведение, а это может нейтрализовать ее эффекты, о чем писали Роберт Лукас, Нил Уоллес, Томас Сарджент, Финн Кидланд, Эдвард Прескотт (четверо из них — нобелевские лауреаты).

То есть если вы собираетесь пополнить доходы государства за счет большой денежной эмиссии и все вокруг это понимают, то деньги обесценятся еще до запуска печатного станка. А если вы собрались конфисковать вклады, но вкладчики об этом вовремя догадались, то конфисковать ничего не получится. Чтобы ограбление было эффективным, оно должно быть внезапным. Значит, чем энергичнее власти обещают, что грабежей не будет, тем осторожнее надо быть населению.

Чем энергичнее власти обещают, что грабежей не будет, тем осторожнее надо быть населению

Откуда слухи растут

Идея заморозки банковских вкладов россиян прозвучала в начале ноября 2024 года от Алексея Зубца, который возглавлял Институт социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве России (больше на сайте вуза он не значится).

Доктор экономических наук Зубец тогда сказал:

«Вклады могут заморозить. У людей на счетах накопились какие-то огромные деньги — десятки триллионов рублей. А ставку принято решение снижать. Понятно, что люди просто пойдут забирать эти деньги и принесут их на рынок. После этого на рынке начнется бешеная инфляция. А дальше возникает вопрос: какая стратегия действий, чтобы это не наступило? Один из достаточно очевидных вариантов, что при снижении ставки люди смогут забирать с банковских счетов определенные суммы, но не всё сразу. Такой сценарий возможен, чтобы не было вала денег, которые выплеснутся на товарный рынок и спровоцируют инфляцию».

Зубец не первый раз оказался в центре внимания из-за своих слов — за месяц до этого он предложил ввести «налог на бездетность» в размере 30–40 тысяч рублей в месяц. Его прогноз о заморозке в Госдуме и Центробанке называли бредовым, вражеским и абсурдным.

Но это не развеяло сомнений, и через два месяца Центробанку пришлось опубликовать повторное опровержение, а председателю Эльвире Набиуллиной — отвечать на вопрос о заморозке на пресс-конференции. Нервозности добавило предложение правоохранительных органов ввести период «охлаждения» не только на выдачу кредитов, но и на снятие собственных наличных.

Правоохранители предложили ввести период «охлаждения» на снятие наличных

«Представители правоохраны как раз рассматривали вопрос о том, чтобы применять процедуру охлаждения на снятие собственных наличных денежных средств. Но, к сожалению, мы не смогли сформулировать четкие критерии. По каким критериям, например, вы приходите в финансовую организацию, хотите снять собственные средства, а вам запрещают их снять», — говорил директор департамента информационной безопасности ЦБ Вадим Уваров.

Угроза банковского кризиса

Созданный Андреем Белоусовым Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), которым сейчас руководит его родной брат Дмитрий, с конца 2023 года непрерывно предсказывал, что не позже ноября 2024 года с высокой вероятностью наступит системный банковский кризис. По итогам ноября белоусовцы признали, что кризиса «формально не произошло», но в январском обзоре написали:

«Мы наблюдаем уникальную ситуацию, когда динамика корпоративного кредитования резко замедляется и текущий (равно как и будущий) прирост кредитного портфеля не может уравновесить масштабные процентные платежи предприятий по обслуживанию ранее накопленной задолженности». Эта ситуация, по словам аналитиков, «одновременно и служит драйвером возникновения системного банковского кризиса, и, в случае ее длительного сохранения, может стать причиной сокращения производства».

Дело в том, что в ноябре–декабре 2024 года новых кредитов было выдано меньше из-за повышения ставок. Теперь должники больше платят по старым кредитам, чем набирают новые. Перезанять, чтобы погасить старый долг, как делали многие, больше не получается. А поэтому и взыскать платежи с должников для банков теперь труднее — качество кредитных портфелей снижается и будет снижаться дальше. Банкам потребуется больше резервов под эти плохие кредиты. Взять их без помощи государства неоткуда. Налицо признак системного кризиса.

Из-за повышения ставок должники больше платят по старым кредитам, чем набирают новых: перезанять больше не получается

По модели ЦМАКП вероятность системного банковского кризиса оценивается не как высокая, а как средняя, однако теперь важнее, как пишут они, не индикатор, предсказывающий возникновение кризиса, а тот, который говорит, насколько он затянется. «При возникновении системного банковского кризиса он не продлится более года», — считают эксперты.

На 1 января 2025 года активы российских банков составляли 199 трлн рублей. Из них бóльшая часть, 120 трлн рублей, приходится на выданные кредиты (в том числе 87 трлн рублей — юридическим лицам и 36 трлн рублей — гражданам), остальное — кредиты банкам, ценные бумаги, и только 15 трлн рублей — денежные средства и 4,2 трлн рублей — депозиты в ЦБ.

При этом суммарные обязательства российских банков составляют 182 трлн рублей, а капитал — 17 трлн рублей. Из обязательств чуть больше трети — перед корпоративными клиентами, чуть меньше (57 трлн рублей) — перед физическими лицами. Теоретически, если граждане потребуют все свои деньги, то это уже больше суммы, которую банки могут быстро выдать (19 трлн рублей — столько у них денежных средств и депозитов в Банке России). Все остальное — в выданных кредитах (по которым надо ждать возврата) и в ценных бумагах (которые могут обесцениться при попытке продать их). Банки остаются платежеспособными только потому, что большинство клиентов не спешит забирать из них деньги. А ведь еще 34 трлн рублей находится на счетах и краткосрочных депозитах у предприятий.

Если граждане потребуют все свои 57 трлн рублей, то банки смогут быстро выдать лишь 19 трлн

Эти риски существуют всегда. По модели, когда банковские резервы, то есть активы в безрисковой и ликвидной форме, были не меньше той суммы, которая может быть истребована клиентами в любой момент, работали очень давно, например, Банк Амстердама в XVII–XVIII веках.

Современные банковские системы подразумевают, что сохранность текущих счетов и депозитов до востребования гарантирована, но при этом сохраняемые деньги не должны быть доступны для выдачи в любой момент, а могут «работать» в виде ссуд для разных заемщиков на разные сроки. Банки делятся процентами от этих ссуд с клиентами.

Именно поэтому они не могут гарантировать, что каждый вкладчик, пожелав снять наличные со своего счета или вклада, получит полную сумму при массовом «набеге на банк». За их платежеспособностью следят центральные банки, которые в крайнем случае, как кредиторы последней инстанции, просто добавят к денежной массе любую необходимую сумму и предоставят эти деньги банку.

Банковский кризис в современной финансовой системе потенциально всегда рядом, а поводом может стать что угодно: непредвиденные события могут вызвать обвал ценных бумаг, панику среди вкладчиков, массовые невозвраты займов или еще что-нибудь, что обнажит или усилит фундаментальную недостаточность банковских резервов. Мировой финансовый кризис 2008 года был классическим примером такого явления. В России поводов для «схода лавины» уже накопилось более чем достаточно.

Как власти толкали банковскую систему к кризису

В России снижается качество кредитных портфелей, а это увеличивает риски, что должники не смогут обслуживать их в будущем. На начало 2024 года у банков и МФО было 50 млн человек заемщиков. В течение года они подали в банки 4,1 млн просьб об отсрочке платежей — почти вдвое больше, чем годом ранее.

В прошлом году в банки подали 4,1 млн просьб об отсрочке платежей — почти вдвое больше, чем годом ранее

Государство само много сделало, чтобы существенно испортить кредитные портфели российских банков. Власти на протяжении многих лет субсидировали самые разные формы кредитования. Когда правительство хотело дать денег сельскому хозяйству, то платило не за тонны мяса и зерна напрямую, а банкам, кредитующим сельскохозяйственные предприятия, чтобы те снижали ставки по займам. Если агрофирма предпочитала развиваться без привлечения кредитов, просто реинвестируя собственную прибыль, то она оказывалась без поддержки. В то время как убыточное хозяйство, менеджеры которого решили набрать долгов, потратить привлеченные средства и сбежать, наоборот, пользовались субсидиями.

Тот же подход был и в ипотеке. Семьи, которые предпочитали сначала накопить деньги на жилье, а потом уже покупать его, поддержки не получали. А для тех, кто хотел купить квартиру или дом в кредит, стоимость кредита снижали в разы — за счет всех остальных налогоплательщиков. То есть за счет тех, кто старался накопить сам. Политика состояла буквально в том, чтобы силой заталкивать в долги как можно больше людей.

Политика государства — силой заталкивать в долги как можно больше людей

А для тех, кто уже задолжал, власти снижали стимулы поскорее расплатиться. В 2020 году «как временная мера в период пандемии» были введены кредитные каникулы, то есть разрешения не платить по долгам в срок. Официально эта временная мера превратилась в постоянную с начала 2024 года. Более того, она стала применимой ко всем, у кого на 30% снизился доход или кто пострадал от чрезвычайной ситуации.

Еще раньше, в 2022 году, появились кредитные каникулы для мобилизованных и участников СВО и даже для обществ с ограниченной ответственностью, состоящих из одного участника-военнослужащего. Теперь есть кредитные каникулы для пострадавших от санкций. С апреля 2023 года Банк России рекомендует не взыскивать долги с малых и средних предприятий в регионах со «средним уровнем реагирования» (Брянская, Курская, Белгородская, Воронежская, Ростовская области, Краснодарский край, Крым и Севастополь).

В августе 2024 года кредитные каникулы ввели для должников в Курской, Белгородской и Брянской областях. Выходит, что пострадавший, у которого есть кредит, получает больше поддержки, чем такой же человек, который успел кредит погасить. Стимулируется именно задолженность людей в тяжелых обстоятельствах. И в долгосрочном периоде от этого нет выгоды ни должникам, ни банкам.

Российское государство годами подталкивало крупнейшие подконтрольные банки к выдаче политически мотивированных кредитов, которые были сомнительными с экономической точки зрения. Речь идет о субсидируемых инвестиционных проектах, казенно поощряемых инновациях, особых режимах и зонах, приоритетных программах и прочих затеях, призванных выглядеть экономически окупаемыми, но на деле заведомо убыточных.

Заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин говорил, что у крупнейшего банка страны 6,4 трлн рублей вложено в программы поддержки малого бизнеса, еще 4,8 трлн — в национальный проект «Жилье и городская среда». Если бы эти вложения были оптимальны с коммерческой точки зрения, они делались бы как частные инициативы без какой-либо государственной роли.

Высокая ключевая ставка ЦБ — еще один риск. Когда-то ее неизбежно придется снижать, и банки столкнутся с оттоком денег с депозитов, на которые людей привлекал высокий процент.

Укрепление рубля также не в интересах банков. «При прочих равных условиях это ограничивает ценовую конкурентоспособность отечественных товаров, что в перспективе может привести к снижению платежеспособности компаний-производителей», — пишет ЦМАКП.

Как может выглядеть кризис

Классический сценарий банковского кризиса: клиенты и вкладчики стремятся снять значительную долю средств со счетов и депозитов, но, поскольку банки не справляются, часть из них банкротится, другие замораживают вклады. Впрочем, это не единственный вариант. Кризисом будет считаться и ситуация, когда доля проблемных активов в общих активах банковской системы превысит 10% или когда, чтобы предотвратить первые два сценария, власти вынуждены реорганизовать или национализировать более 10% банков либо внести в их капитал более 2% ВВП. Это определение кризиса, сформулированное МВФ. Для того чтобы кризис считать состоявшимся, достаточно, чтобы реализовался любой из этих трех вариантов.

Первый сценарий в России для населения должен пройти относительно мягко. Ведь значительная часть вкладов в России застрахована: в 2024 году это в общей сложности 76 трлн рублей, что на 25% больше, чем за год до этого, максимальный рост за 14 лет, как сообщает Агентство по страхованию вкладов. Страховка покрывает вклады до 1,4 млн рублей, притом что средний вклад физлиц — 386 тысячи рублей. Это значит, что если дела у банка пойдут так плохо, что ЦБ отзовет лицензию, то через некоторое время (как правило, пару недель) агентство выплатит сумму.

Нет никаких рациональных оснований считать, что кризис проявится именно в форме массовой заморозки банковских вкладов. Третий вариант более вероятен. Российские банки до сих пор получали растущую прибыль, уверенно платили дивиденды, получали все больше и больше процентных доходов, наращивали резервы. Когда у них возникнут проблемы, ЦБ, скорее всего, будет решать их привычным способом — денежной эмиссией. При этом частично обесценится национальная валюта и пострадают даже те, кто держал деньги в наличной форме.

Фактически, осторожные люди будут обложены инфляционным налогом в пользу тех, кто связался с ненадежным банком. Именно поэтому инфляция в XX и XXI веке выше, чем в XIX: механизм центрального банка как всеобщего гаранта, который распространился в последние сто лет, имеет чисто эмиссионную природу. Для России это означает, что рубль будет дешеветь, кредит станет дорогим и недоступным, мирный сектор реальной экономики продолжит чахнуть, а ВВП снова уйдет в минус. В этом и состоят издержки СВО, последствия которых экономика все еще не почувствовала в полную силу.

theins.ru